Об отраслевой «моде» на рынке M&A и перспективах привлечения внешнего финансирования компаниями второго-третьего эшелонов в интервью обозревателю B&FM Елене Шушуновой рассказал руководитель управления инвестиционно-банковских услуг CiG («Центринвест груп») Дмитрий Попов.
B&FM: На вас была возложена миссия поднять инвестбанкинг CiG. Что уже сделано и на что рассчитываете по итогам 2008 года?
ДМИТРИЙ ПОПОВ: С конца прошлого года, когда я стал членом команды CiG, нам удалось подписать ряд мандатов по привлечению проектного финансирования, по частным размещениям акций компаний и по сделкам M&A. Исключая сделки, находящиеся в разработке на предварительной стадии, мы подписали мандаты на привлечение финансирования для компаний общим объемом около $1–1,5 млрд. Сделки не завершены, поскольку средний срок осуществления подобных проектов составляет около полугода, я здесь работаю пока чуть больше трех месяцев.
B&FM: То есть это результат с нуля?
ДП: Инвестбанковское направление существовало в СiG и раньше с акцентом на сделках слияния и поглощения и частных размещениях. Масштаб сделок был меньше, но компания широко известна на рынке. В инвестбанкинге все решает команда, а наша за последнее время значительно окрепла. К концу года в ее составе будут работать 10–15 специалистов. У меня самого 12-летний опыт работы в инвестиционно-банковской сфере. Также нам активно помогает в работе с клиентами наш основной акционер господин Фетисов (Глеб Фетисов, первый заместитель председателя комитета Совета федерации по финансовым рынкам и денежному обращению.— B&FM).
B&FM: На какую нишу ориентируетесь?
ДП: С одной стороны, компания предоставляет весь спектр инвестиционно-банковских услуг, собрана команда с разносторонним бэкграундом. Четко выраженной отраслевой специализации нет. С другой стороны, мы опираемся на сильные стороны CiG, общую ориентацию группы на компании второго и третьего эшелонов. Целевая группа наших клиентов — компании среднего размера с хорошим потенциалом роста, которые нуждаются в дополнительном финансировании как раз для того, чтобы быстро вырасти или стать консолидатором отрасли, освоить новый сегмент, увеличить свою долю рынка.
B&FM: С кем придется конкурировать?
ДП: Нам сложно конкурировать за многомиллиардные сделки с международными инвестбанками масштаба, например, Goldman Sachs или JP Morgan. Нас интересуют сделки от $50 млн до $500 млн, здесь у нас хорошие конкурентные преимущества. Соревноваться будем не с западными игроками, а с «Тройкой Диалог» и «Ренессанс капиталом».
B&FM: В связи с кризисом доверия на мировых финансовых рынках привлекать инвестиции стало сложнее?
ДП: Кризис пока не оказал влияния на наш сегмент — сделки не касаются публичных рынков капитала, это частные инструменты. Наше подразделение только готовит компании к выходу на публичные рынки, а осуществлять привлечение капитала путем выпуска облигаций или IPO будет другой департамент CiG. И сейчас для выхода эмитентов на рынок время действительно не самое удачное. Иное дело — частные сделки. В роли инвесторов выступают инвестфонды. Есть большое количество фондов, которых нынешний кризис практически не коснулся. Прежде всего это фонды из Сингапура, стран Юго-Восточной Азии, Персидского залива. Они, напротив, активно скупают активы, в том числе в США, проявляют интерес к России. У других фондов есть деньги, им не нужно выходить на ры нок заимствований. Последствия кризиса многообразны — нельзя сказать, что все стало плохо, особенно если говорить о России. За счет роста цен на commodities ситуация остается стабильной. Волны докатываются и до нас, но уже ослабленные и влияют опосредованно.
B&FM: На какие сроки обычно ориентируются инвесторы, которых вы приводите в растущие компании?
ДП: У стратегических инвесторов долгосрочные вложения. Они не рассчитывают на быстрое получение прибыли — купить и продать в течение года. Напротив, у фондов, выступающих портфельными инвесторами, горизонт в основном два-три года, максимум до пяти лет. Российские фонды тяготеют к еще более коротким проектам.
B&FM: С чьей стороны вы действуете чаще?
ДП: Мы работаем со стороны продавцов: являясь агентами владельцев активов, готовим компании к продаже и предлагаем фондам возможности для инвестирования, содействуем в реализации сделок. Российский рынок M&A уже достиг значительного размера: за прошлый год объем сделок составил около $120 млрд, это примерно 10% ВВП. Это сравнимо с развитыми странами. Традиционно есть несколько источников появления сделок. Наше ру ководство и акционеры привлекают клиентов за счет своих кон тактов. Есть открытая ин формация на рынке: кто-то над чем-то задумался, объявил тендер — идем, предлагаем и участвуем. Третий источник — су ществующие клиенты. Четвертый — мы сами вырабатываем идеи и идем с ними в компанию.
B&FM: Инвестбанкинг не слишком системный бизнес, руководство CiG заявляло о намерении упорядочить его.
ДП: Непрерывный поток сделок образуется за счет того, что ис пользуются все четыре перечисленных направления привлечения клиентов. Мы будем систематизировать бизнес, как это сделано в больших инвестбанках. Когда источниками сделок выступают акционеры или су ществующие клиенты, мы больше выступаем как принимающая сторона. Систематизировать надо ту часть работы, в рамках которой мы сами генерируем идеи и продаем их компаниям. Здесь появляется изюминка, мы можем предложить то, о чем компания сама еще не думает.
B&FM: Насколько активно российские компании ищут инвесторов, готовы раскрываться и делиться контролем?
ДП: О резких переменах говорить не приходится, хотя изменения происходят. Привлечение внешнего финансирования будет расти, но я думаю, что мы будем ближе к европейской модели, чем к американской, где очень большое число компаний торгуется на бирже. У нас, скорее всего, не будет такого безоглядного желания выйти на фондовый рынок и разместить акции. Но мы постепенно отходим от модели 90-х годов, когда люди самостоятельно создавали и развивали бизнес, и он был только их детищем — эта эпоха уже ушла. И в России, и в других странах есть семейные бизнесы, которыми собственникам всегда будет интересно заниматься самостоятельно. Если есть амбиции, то в определенный момент владелец понимает — нужны средства на развитие, внешний инвестор, с ним придется поделиться информацией о бизнесе, частью управления и контроля. Процесс состоит из нескольких стадий: начинается с банковского кредитования, затем идет инвестиционное финансирование, может быть, частное размещение в пользу инвестфонда. Дальше уже применяются публичные инструменты, облигационные займы и IPO. Интересный пример автомобильных дилеров — специфический сегмент, отрасль, которая всегда считалась криминализированной, с неясными собственниками, непонятными моделью бизнеса и схемами. Картина резко изменилась за последние полтора-два года — компании привлекают средства через выпуск облигаций, международное и проектное финансирование, состоялись покупки долей в капитале дилеров иностранными фондами. Для инвесторов эти компании раскрыли структуру собственности, практически все отказались или отказываются от «серых» схем по импорту. Последнее, впрочем, было обусловлено рядом факторов.
B&FM: Какие еще отрасли наиболее заметны на рынке M&A?
ДП: По объему лидеры одни и те же: нефтегазовая сфера, металлургия и горнодобывающая отрасль, а также энергетика. Три эти отрасли стабильно удерживают 50–75% рынка. По количеству сделок ситуация немного другая, она постоянно меняется — как мода. Сейчас в центре внимания автодилеры, ритейл. О ритейле много говорили в прошлом году, но он оправдал далеко не все ожидания в силу завышенной оценки собственниками своих активов. Интересен уголь — даже активы, которые не отличаются качеством, привлекают благодаря росту цен на это сырье. Их покупают в основном стратеги. Финансовый сектор — банки, страховые компании. Доли в небольших банках покупают на ожиданиях того, что с ними будет происходить то же самое, что и с Росбанком и Экспобанком, которые купили Societe Generale и Barclays. В специализированных банках интересен продукт — ипотека, потребительское кредитование. Другой вариант — консолидация нескольких банков и создание более крупного игрока, который уже может привлечь стратегического инвестора. Должны развиваться логистика и транспорт. Интересной отраслью на протяжении многих лет остается лесная — вопрос лишь в том, когда она перестанет быть опасной, превращения из Золушки в принцессу ждут из года в год. Перспективны строительство и производство стройматериалов — отрасль еще мало консолидирована, несмотря на последние сделки, есть большой потенциал для регионального развития.
B&FM: Какие отрасли можно назвать перегретыми?
ДП: В 2007 году был перегрет сектор real estate. Компании размещались по высоким ценам в рамках IPO — инвесторы заложили в них завышенные ожидания по темпам роста стоимости земли и недвижимости. Сейчас прогнозы стали более осторожными, и проекты компаний оцениваются инвесторами исходя из новых предпосылок.