Механизм bail-in, предусматривающий спасение банков за счет размещенных в них депозитов, может быть распространен на крупные вклады физических лиц, рассказал в пятницу замминистра финансов Алексей Моисеев.
Bail-in – принудительная конвертация требований кредиторов третьей очереди в уставный капитал банка или в субординированный заем. Обсуждается идея направлять на эти цели крупные вклады – насколько крупные, пока не решено, но размером в «десятки миллионов рублей, как минимум», сказал Моисеев (цитаты здесь и далее по «Интерфаксу»).
До сих пор Минфин планировал использовать таким образом только депозиты юридических лиц. Но физические лица с вкладами размером около 100 млн руб. по своей экономической сути являются юридическими, говорит Моисеев.
Согласно данным Агентства по страхованию вкладов (АСВ), вклады на сумму свыше страховой (1,4 млн руб.) есть у 2,5 млн россиян, говорит член правления «Юникредит банка» Иван Матвеев. По его оптимистичной оценке, около 10 000 человек имеют вклады на 100 млн руб. и более. Представитель АСВ это не комментирует.
Процедура bail-in поможет предотвратить банкротство банка, в дальнейшем его клиенты могут вернуть средства за счет дивидендов или продажи акций, рассуждает руководитель практики несостоятельности и банкротства Nektorov, Saveliev & Partners Радик Лотфуллин. При банкротстве клиенты, как правило, могут претендовать только на страховое возмещение. Но такие «кредиторы поневоле» должны иметь реальный шанс восстановить свои требования через конвертацию долга в акции, предупреждал инвестиционный директор BGP Litigation Михаил Славков: есть множество схем вывода активов из проблемных банков.
К практике bail-in для физических лиц прибег в разгар кризиса Кипр, основательно подорвав доверие вкладчиков к своей банковской системе, напоминает аналитик S&P Сергей Вороненко (см. врез). Так называемые VIP-вкладчики подвержены паническим настроениям гораздо больше, чем вкладчики с суммами в пределах страховки, добавляет он. «Состоятельные клиенты, опасаясь отзыва у банков лицензий, все чаще переводят средства из мелких региональных банков в федеральные», – добавляет Матвеев.
Депозит физического лица – неподходящий инструмент для борьбы с банковскими убытками, считает Вороненко, российские вкладчики и так очень чувствительны, а тут возникнет дополнительное недоверие к банковскому сектору. «Теоретически можно предложить вкладчикам новый продукт: bail-in депозит, хотя сомневаюсь, что на него будет спрос», – продолжает Вороненко. А лояльных крупных вкладчиков банк и сейчас может попросить о субординированном кредите на разных условиях, в том числе по схеме bail-in.
Цель Минфина – защитить крупных вкладчиков, которые не могут полагаться на страховое возмещение, объясняет Моисеев. Получить акции банка – это все же лучше, чем ничего. Инструмент bail-in рассматривается как дополнительная поддержка вкладчиков и банков, Минфин только приступил к его изучению, добавляет помощник министра финансов Светлана Никитина.
Сейчас закон разрешает конвертацию требований по субординированным займам в акции банка в случае его санации, но такая возможность должна быть прямо прописана в договоре, говорит Лотфуллин. По умолчанию такая конвертация не проводится. Если в России заработает механизм bail-in, то в законодательство потребуется вносить изменения, прямо предусматривающие такую возможность, предупреждает юрист.
На практике этот механизм уже применялся в России, правда только в отношении депозитов юридических лиц. Таким образом был санирован банк «Таврический»: его крупнейший кредитор, «Ленэнерго», не смог вернуть из банка 16,5 млрд руб. депозитов и был вынужден продлить их на 20 лет, конвертировав в субординированные обязательства. ЦБ добавил на спасение «Таврического» еще 28 млрд руб. Похожий подход был использован при спасении Фондсервисбанка, финансовым оздоровлением которого занялись «Роскосмос» и Новикомбанк. Хранившиеся на депозитах средства «Роскосмоса» – 27 млрд руб. – были конвертированы в 10-летний субординированный депозит. АСВ предоставило на спасение банка кредит в 39 млрд руб.
 |