Предприниматель отметил, что Litasco сегодня – не только торговая организация, но и технологическая. Она является центром компетенций, занимается эффективной загрузкой НПЗ, в том числе на условиях процессинга, добавил Алекперов.
«Если раньше мы загружали заводы мононефтью, то сегодня (..) НПЗ в Бургасе перерабатывает до 8–9 сортов нефти, а ISAB – до 14 сортов. Это дает компании [возможность] получать до $40 млрд в год», – рассказал он.
По его словам, «Лукойлу» слишком «тяжело разрывать эту пуповину», которая связывает две компании.
Нефтекомпания наметила планы по продаже своего трейдера летом 2017 года, но с того момента сделка неоднократно откладывалась. Изначально рассматривалось несколько ее вариантов, включая продажу третьей стороне, IPO Litasco, выкуп компании менеджментом или слияние с другим трейдером.
В начале 2018 года Алекперов сообщил, что планируется продажа до 20% трейдера его менеджменту, при этом позже могут быть реализованы и другие варианты. Осенью 2018 года «Лукойл» «в связи с темой санкций» отложил вопрос о судьбе Litasco.
Центральный офис Litasco находится в Женеве, компания представлена в Германии, Казахстане, Сингапуре, Швеции, ОАЭ, США, Нидерландах, Китае, Ираке, Индии и России. В 2017 году Litasco продал 85 млн. тонн нефти и 92 млн. тонн нефтепродуктов, на долю ЛУКОЙЛа приходится 51% операций с трейдером.
Отметим, что нефтетрейдер реализует нефть ЛУКОЙЛа, в том числе на НПЗ в болгарском Бургасе и Сицилии (ISAB), последний компания готова была продать.
ЛУКОЙЛ задумался об избавлении от части зарубежных активов еще в 2016 году, но пока компания продавала только заправочные сети. Так, структура LUKOIL Europe Holdings B. V. в начале 2016 года договорилась о сделке с австрийской AMIC Energy Management GmbH по 230 АЗС в Литве, Латвии и Польше.
Помимо этого, ЛУКОЙЛ избавился от активов на Украине. Но крупные европейские активы, например НПЗ, ЛУКОЙЛ пока не продавал, хотя и заявлял о подобных планах.
ЛУКОЙЛ всегда отрицал влияние санкций на работу Litasco, но стремление продать этот актив могло быть связано с желанием обезопасить себя от возможных санкционных рисков.
«Я бы не сказал, что это связано с санкциями, хотя нашей компании достаточно сложно привлекать внешнее финансирование, а торговые операции требуют достаточно большого оборотного капитала»,— заявлял в 2017 году Вагит Алекперов.
В отношении ЛУКОЙЛа действуют секторальные санкции США, однако формальных ограничений на привлечение финансирования у ЛУКОЙЛа нет.