По данным газеты «Коммерсант», «Русал» может купить у государственной «РусГидро» 42,75% акций ОАО «Иркутская электросетевая компания», сообщила ФАС, но в течение года должен выполнить требования законодательства, запрещающего одновременно владеть активами в конкурентных (генерация и энергосбыт) и монопольных (сети) секторах электроэнергетики.
При неисполнении условия ФАС может признать сделку недействительной через суд. Продажа доли в ИЭСК «Русалу» — часть большой сделки по вхождению «РусГидро» в проект строительства Тайшетского алюминиевого завода (ТаАЗ).
По схеме, о которой стало известно в августе 2017 года, паритетная доля в ТаАЗе была оценена в $388 млн., из которых $150 млн. покрываются акциями ИЭСК. При этом 52,3% ИЭСК, по неофициальной информации, через сложную схему уже подконтрольны структурам Олега Дерипаски.
Вопрос о том, нарушают ли структуры бизнесмена запрет на совмещение видов деятельности, поднимался и раньше. Но у ФАС не было формальных претензий к En+, которая владеет и 48,13% «Русала», и, например, Красноярской ГЭС и «Иркутскэнерго». У «Русала» есть 50% в Богучанской ГЭС (еще 50% — у «РусГидро»).
В проспекте к недавнему IPO En+ схема владения контрольным пакетом ИЭСК была частично раскрыта. Группе напрямую принадлежат 19,9% ИЭСК, что не вызывает у ФАС вопросов, а еще 32,4% — «косвенно» и через некие финансовые соглашения и договоры на покупку акций с третьей стороной.
Схема, заявлялось в проспекте, позволяет En+ консолидировать в МСФО результаты ИЭСК — всех 52,3% акций. В то же время группа допускала возникновение претензий со стороны ФАС.
Судя по словам замглавы ФАС Виталия Королева, ведомство признает, что вплоть до совершения сделки закон нарушает и «РусГидро»:
«Этим пакетом владеет “РусГидро”, которое является госкомпанией и крупным генератором во второй ценовой зоне (оптового энергорынка, Сибирь).
Корпорация нашла инвестора, который готов исправить нарушения, а для новых собственников есть один год, закрепленный в предписании ФАС, чтобы обеспечить соблюдение запрета на совмещение видов деятельности».
Юристы не могут однозначно определить, какую схему использует En+, чтобы и сохранять контроль над ИЭСК, и соблюдать закон. По мнению партнера Saveliev, Batanov & Partners Сергея Савельева, формулировка может означать, что компании группы En+ являются кредиторами ИЭСК по займам.
«По кредитам могут быть условия о залоге акций или о праве кредитора давать обязательные указания и влиять на решения заемщика,— поясняет юрист.— В американском праве, если ты кредитор компании, это может считаться формой контроля, хотя по факту такого контроля и нет. Тем более что в проспекте говорится, что они не владеют, а лишь могут получить контроль».
Но господин Савельев замечает, что нельзя полностью исключать и какое-то непрямое владение акциями через доверенных лиц.
Гендиректор «НП-Эдвайс» Наталья Пантюхина видит два регуляторных риска: увеличение доли влияния без согласия ФАС и в дальнейшем возможное нарушение ст. 10 закона о защите конкуренции о злоупотреблении доминирующим положением.
Она отмечает, что ст. 4 закона о конкуренции говорит о получении контроля любым способом, не обязательно через прямую куплю-продажу акций, а ФАС устанавливает это по фактическому влиянию того или иного лица на деятельность компании.